Инспектор ливней и снежных бурь - Генри Дэвид Торо

я не стал бы противиться, но, напротив, стремился бы к ней. Мне она определенно кажется радостной. Она спасает мою жизнь от обыденности, и жизнь моя обретает более глубокое течение: это уже не шумный мелководный поток, превратившийся от летней жары в ручеек. Благодаря прохладе выпадает роса и воздух становится чище. Тишина кажется более глубокой и значительной. Каждый звук в природе, похоже, рождается из большой задумчивости, словно природа обрела характер и ум. Сверчок, бурлящий поток, ветер, сгибающий деревья, – все это сдержанно, но радостно говорит мне о постоянном поступательном движении вселенной. Мое сердце замирает, когда я слышу завывание ветра в лесу. Я, чья жизнь еще вчера была столь ничтожна и бесцельна, вдруг снова прихожу в хорошее расположение духа, восстанавливаю свой душевный покой, – и все это благодаря слуху. В тихий пасмурный день я наблюдал, как пел щегол, и это напоминало мне гомон птичьих стай, которые скоро возвестят наступление задумчивой поры. Эх, если бы я только мог жить так, чтобы во всей жизни моей не было ни единой бесцельно потраченной минуты! Чтобы в положенное время, когда созревают первые плоды, мои плоды созревали бы тоже! Если бы я мог сделать так, чтобы природа всегда соответствовала моему настроению, чтобы в каждое время, года, когда расцветает какая-то часть природы, обязательно расцветала бы и соответствующая часть меня! Эх, я бы гулял, сидел бы и спал, испытывая чувство благоговения перед природой! Если бы я только мог молиться – вслух или про себя, – когда брожу вдоль ручья, молиться так же радостно, как поют птицы! Я, кажется, обнял бы землю от радости; меня радует, что я буду в ней похоронен. Л потом думать о тех, кого я люблю, кто будет знать, что я его люблю, хотя я этого и не открою! Иногда мне кажется, что меня вознаградили просто за то, что я с надеждой ожидал лучших времен. Я не переставал надеяться на лучшее, и вот сейчас у меня есть основание исполниться благодарности за тот поток жизни, который захватил меня. Я не так уж беден, я могу ощущать запах спелых яблок, а осенние цветы, Trichostema dichotomum, – не только ярко-синие цветы над песком, но и сильный полынный аромат, характерный для этого времени года, – укрепляют мой дух, вселяют любовь к земле, заставляют ценить себя и радоваться жизни; взмахи голубиных крыльев напоминают мне о плотной ткани воздуха, которую они разрезают. Слава тебе, Господи! Я не заслуживаю ничего, не стою твоего внимания, и все же я создан, чтобы радоваться. Я нечист и ничтожен, но мир украшен на радость мне, для меня уготованы праздники, и путь мой усыпан цветами. Но невозможно благодарить Дающего; я не могу даже шепотом сказать спасибо друзьям, которые у меня есть среди людей. Мне кажется, я вознагражден больше за свои надежды, чем за то, что я сделал или смогу сделать. Нет, ни за что на свете я не раздавил бы сверчка, чья песня – откровение, ласкающее и радующее слух. О, сохрани мои чувства в чистоте! Зачем мне говорить с друзьями? Ведь я так редко бываю самим собой, а значит, и они – не они? Значит, мы встретимся далеко отсюда. Летние семена высыхают и падают из тысяч кивающих головок. Не доведись мне знать тебя в трудные времена, как бы вообще я риал тебя? Да, даже ручьи кажутся богаче отражениями, чем раньше. О, какие это интригующие, пророческие предложения! Самое мелкое из них – в то же время и самое непостижимое. Как можно измерить глубину в том месте, где человек смотрится в воду и видит свое отражение? Из ручейка, у которого я остановился напиться воды, я выпил больше, чем хотел. Я утолил жажду и в то же время возбудил жажду более высокую. Было это у ручья Нат-Медоу в том месте, где он пересекает дорогу за домом Дженни Дуган. Я выпил воды не зря. У того ручья я словно проглотил водяную змею, которая живет теперь в моих внутренностях. Я проглотил нечто важное. День мне кажется совсем другим, чем до того, как я наклонился выпить воды. О-о, этот глоток я надолго запомню. Я его сделал не напрасно: я проглотил наконечник стрелы. А вода эта течет оттуда, где берут начало все источники.

Сколько же я проглотил икринок? Кто знает, что во мне теперь вылупится? В той воде, мне кажется, плавали семена мысли, которые сейчас набухают во мне. Человек, не готовый к тому, чтобы вся природа возродилась в нем вновь, не должен пить из рек и проточных вод, чтобы не вскормить чудовищ. Змея, живущая у меня внутри, поднимает голову при звуке текущей воды. Когда же это я проглотил ее? Наконец я избавился от змеи, жившей у меня внутри с тех пор, как я однажды выпил застойной воды. Я схватил ее за горло и вытащил, после чего прекрасно провел день. Разве нельзя избавиться от змеи, которую вы проглотили в юности, когда бездумно нагнулись и выпили стоячей воды? С тех пор она мешает вам и во сне и наяву; она завладела жизнью, которая некогда принадлежала вам. Неужели она не высунет голову при звуке текущей воды? Смело хватайте ее за горло и тяните, хоть вам и будет казаться, что хвост ее скрутил ваши жизненно важные органы.

Фермеры только закончили уборку сена (сегодня воскресенье). Те, у кого поспел ранний картофель, по-видимому, уже выкапывают его или делают другую работу, отложенную из-за сенокоса. Последние полтора-два месяца фермеры только тем и занимаются, что дочиста выкашивают поля и луга. И это делается повсюду. По всей стране люди проходят бритвой по щекам природы. Этот тринадцатый подвиг, наверное, оказался бы не под силу Гераклу: он бы изрядно попотел, работая косой с утра до ночи. Я знал юношу, который надорвался на этой работе. Во время сенокоса иные зарабатывают вдвое больше обычного, и с ними заключают договоры уже с весны. Выкосить наголо все поля и луга Новой Англии! Если бы это делалось лишь однажды, а не каждый год, нам бы не уставали твердить об этом подвиге; для каждого фермера он был бы значительнее перехода Бонапарта через Симплонский перевал. А где о нем пишут, кроме правдивого Фермерского альманаха52? Если вы полагаете, что эта работа не требует особых усилий, спросите, где делают и продают лезвия для кос, а заодно и ружья. В косьбе есть нечто сходное с войной – в орудиях и в приемах. Чтобы завоевать Мексику, понадобилось меньше напряжения и подлинного мужества, чем нужно для одного сенокоса в Новой Англии. Мексику завоевали лентяи, те, кто сбежал, отлынивая от косьбы в Новой Англии. Мексиканцев скосили с большей легкостью, чем летние травы на многих фермерских угодьях. Неужели жители Новой Англии не способны на достойную работу? Косьба – дело неподходящее для морских пехотинцев и для дезертиров, для так называемых войск США или для курсантов Вест-Пойнта53. Скорее всего, она бы их подкосила и они бы дезертировали. А разве они не дезертировали и не сбежали в Вест-Пойнт? Для косца каждое поле – поле боя. Он с яростью набрасывается на врага, и целые ряды. убитых покрывают землю в течение лета. На заре и в сумерки фермер идет вперед, вооруженный грозной косой, оружием времени, косой Времени, и завоевывает землю дюйм за дюймом. Косьба – летняя кампания, и будь мы народом более поэтическим, мы бы трубили в рога в честь ее окончания. Можно было бы даже отмечать День косца. Мирные битвы Новой Англии! В битве при Банкер-хилле участвовали люди, которые стояли у ограды, за валками скошенного сена. Они и сейчас еще не покинули поля. Они все еще стоят там. Только они и не отступили.

Polygala sanguinea, или рано сбрасывающий листья истод, с красными и фиолетовыми цветами. Растет в сырых местах. Одуванчики все еще цветут и люпин тоже – необычно поздно.

Сегодня ходил на Тарбеллово болото – через